Единственная жительница Долбилово, 85-летняя Анна Царева не покинет родных мест, чтобы не пропала деревня. Из старенького покосившегося дома с обвалившимся крыльцом выходит сгорбленная старушка.
– Чего надо? – недружелюбно поглядывая, ворчит женщина. – Опять приехали меня в город выгонять? Родилась в этих местах – здесь и помирать буду!
Ни за что на свете Анна Анисимовна не бросит деревню. Старушка уверена – судьба оставила ее одну в родных краях за старшую.
– Я и держусь-то последние лет десять только потому, что без меня здесь жизнь остановится. На тот свет мне никак нельзя – деревня умрет! – причитает Анна Царева.
Утирая набежавшую слезу кончиком платка, женщина осторожно садится на полусгнившие деревянные ступеньки, оставшиеся от некогда добротного крыльца.
Березка
Анна Царева родом из Ольгинского. Это в пяти километрах от д. Долбилово Орловского района. Женщина по сей день помнит, как много лет назад вместе с братьями под дождем бегала по лужам, спала на сеновале, тайком воровала из чугунка свежую пенку от свойского молока.
– У нас дома всегда пахло скошенной травой и свежим хлебом! – с грустью вспоминает долгожительница. – Ранним утром мама выгоняла в поле скотину, растапливала печку и в огромных ведрах замешивала тесто. Семья большая была – пекли по несколько буханок, иногда и на день не хватало. Я просыпалась на запах. В сорочке садилась за стол и украдкой с корочкой хлеба в руках наблюдала, как мама возится у печи.
Эти воспоминания и радуют, и тяготят Анну Анисимовну. Радуют, потому что возвращают в беззаботное прошлое, тяготят – потому что никогда уже не повторятся.
Вовек старушка не забудет выгон, где собиралась побалагурить молодежь, молодую березку, на которой ухажером было вырезано первое в ее жизни признание в любви, и огромные красные пионы, растущие под окном ее комнаты.
Я ж деревенская!
Замуж Анна вышла рано – в 17 лет. Тогда все в девках боялись остаться, как 20 стукнет – срочно жениха искали. Светловолосая юная Анечка впервые увидела суженого за месяц до свадьбы, во время сватовства.
– Раньше нас ни о чем не спрашивали. Бывало, родители договорятся меж собой, а наше дело – соглашаться! – рассказывает Анна Царева. – Мне поначалу Сашка не нравился – невысокий, кучерявый, в веснушках. А куда деваться? Против воли отца с матерью не пойдешь. Не зря говорят: стерпится – слюбится. Так и вышло.
После свадьбы молодые переехали в Долбилово. Тогда деревня гремела на весь район. Больше ста домов стояло, в каждом – по большой семье. Народ дружный, веселый, работящий. Все здесь было – и школа, и детский сад, и фельдшерский пункт, и огромная ферма. Пшеница колосилась, гречиха росла, рожь спела.
– Люди-то какие трудолюбивые были! – лицо Анны Анисимовны светлеет. – Коров, телят, поросят, овец в каждом дворе держали, на мельнице муку мололи, хлеб пекли. Дома на века строили: крылечки высокие, окна резные, дворы огромные. Я в город никогда не рвалась, хотя была возможность переехать. Не по моему это нутру – деревенская я!
Свадебный подарок
В Долбилово Анна Анисимовна устроилась на ферму телятницей, муж пошел в трактористы. Жизнь сложная была, но интересная. Молодым дали крохотный старый домик. Через год на окраине деревни Саша построил новый – большой, просторный, светлый.
– На новоселье собралась вся деревня! – тепло улыбается старушка. – Кто продукты принес, кто одежду, кто сделанные своими руками сувениры.
Два новосельных подарка Анна Анисимовна хранит до сих пор – вышитый золотыми нитями темно-зеленый платок и старинную прялку. Платок, подаренный лучшей подругой Нюрой Зиминой, бережет на смерть, а прялкой, которую подарили родители, пользуется часто – из овечьей шерсти прядет нитки. Потом носки вяжет – чтоб внучки зимой не мерзли.
– Испокон веков была традиция – перед свадьбой отец дочке обязательно дарил прялку, – поясняет Анна Царева. – Мне папа подарил ее после свадьбы. Нехорошая это примета – после свадьбы подарки дарить. Может, потому и жизнь у меня несладкой была. Похвастаться нечем - муж выпивал, скандалил, двоих детей похоронила.
Грустно всматриваясь вдаль, старушка продолжает рассказ о былом.
Жил в те времена в Долбилово гармонист Ванька Греков. Каждый вечер на его концерты собиралась молодежь, даже из соседних деревень съезжались - кто на велосипеде, кто на тракторе, кто на телеге. Большой костер разжигали, кружком рассаживались и гомонили.
– Бывало, растянет Ванюша гармонику, аж душу наизнанку выворачивает! – не сдерживает слез Анна Анисимовна. – Помню, замолчат все, да и, глядя на костер, о чем-то своем задумаются. Когда хоронили Ваню, старую гармонику вместе с ним закопали.
Сейчас на месте выгона густой осиновый лес. Одна Анна Царева и помнит, сколько всего важного и значимого случилось на этом месте. Большинство долбиловцев разъехались и умерли.
Клен лечебный
Первенец Вова в семье Царевых родился спустя три года после свадьбы, погодки Валя и Юра через пять лет.
– Ребята мои разбойники были, дома не сыщешь, а вот Валюша – умница, с пяти лет по хозяйству помогала. Бог рано доченьку прибрал, 36 лет отпраздновала и умерла от лейкемии, двое деток осталось! - плачет старушка. – Годом позже Вовки не стало - погиб.
Год себе места не находила – ночами рыдала, кусок в горло не лез, сны нехорошие снились.
– Есть в Долбилово огромный клен, вся деревня к нему плакаться ходила! – рассказывает Анна Царева. – Бывало, заснуть не могу, тихонько встану среди ночи, подойду к дереву, обниму ствол – легче становится. Этот клен по сей день на окраине стоит, правда, тропинки к нему нет давно.
Как известно, беда никогда не приходит одна - через год умер муж Анны Анисимовны. Молодежь к тому времени из Долбилово разъехалась, стариков дети забрали.
Остались в деревне она да подруга Нюра. Вместе грядки сажали, вместе за грибами ходили, вместе на лавочке сидели – былое вспоминали.
– Шесть лет назад Нюрочку мою дочка в Орел забрала! – вздыхает Анна Царева. – Как та отпиралась, как не хотела уезжать, дочка все равно заставила. Говорит: не согласишься, перестану сюда ездить. Я плакала три месяца – так душа болела!
Сын Юрий еще больше стал настаивать, чтобы мать в город перебралась.
– В этой хате я столько жизни оставила, столько здесь воспоминаний похоронила, каждая вещь в прошлое возвращает! – причитает старушка. – Здесь жила, здесь и помирать буду! Сын ко мне приезжает, внуки и правнуки наведываются. Не пропаду!
Не раз звал перебраться к людям единственную жительницу Долбилово и глава Моховицкого сельского поселения Вячеслав Бухтин.
– Шесть лет Аннушке квартиру берег – думал, одичает в деревне, рано или поздно сломается – переедет, – рассказывает глава. – Потом понял – бесполезно. Такие люди корнями прирастают к родным местам. Хоть хоромы ей давай – деревню не бросит.
И вправду, вот уже шесть лет Анна Анисимовна не поддается ни на какие уговоры – твердо решила доживать век на родной земле.
Память предков
Пустые дворы, большие, добротные, но почерневшие от одиночества, брошенные хозяевами дома. Так выглядит Долбилово сегодня.
Справа от единственной в деревне дороги, на пригорке, стоят полуразрушившиеся зерносушилка и мельница. Когда-то они давали работу и хлеб всей округе. Домик Анны Анисимовны – в самом конце деревни, на отшибе. Дальше, за забором, старое кладбище, а за ним начинается лес.
Здесь похоронены родные Анны Царевой.
– Там только долбиловцы лежат да погибшие солдаты, – задумчиво вспоминает старушка. – Раньше на этом месте пустырь был – в войну солдат похоронили, а после войны местные умерших сюда стали носить. Так и появилось кладбище.
Раньше Анна Царева на могилку к родным заходила часто, сейчас все реже – здоровье не то. До грядок кое-как доползет, а за забор давно не выходит – нет сил.
– Если в город перееду – могилы и вовсе зарастут! – вздыхает бабуля. – Разве посмею их одних здесь оставить?!
Хозяйство
В избушке Анны Анисимовны сыро и прохладно. Пахнет свежими березовыми дровами и сеном. Почти посередине комнаты стоит закопченная печка, по обеим стенам – две кровати с железными спинками. Из-под стола пугливо выглядывает белоснежная кошка. Сначала она вышла на голос хозяйки, а потом испуганно шмыгнула под печку.
– Катюша, иди сюда, – позвала старушка кошку. – Не привыкла к чужим, меня знает, сына да внучек.
На большом деревянном столе лежат карамельки в пакете, недопитая заварка в потемневшей от чайного налета кружке и огромная буханка свойского черного хлеба. На окне – старый радиоприемник, в углу – телевизор.
– Хозяйство держите?
– А как же, - оживляется Анна Анисимовна. – Овечка у меня, курочка с цыплятами, собака, кошка. С ними же, как с маленькими! Все сама делаю – и кормлю, и сено кошу. Вечером вместе собираемся – Шарик с Катей в тенечке лежат, курица с цыплятами прогуливается, овечка пасется. О другой жизни я и не мечтаю.
На большом столе, застеленном льняной посеревшей от старости скатертью, стоит несколько рамок с фотографиями. С желтых с оторвавшимися краями снимков смотрят молодые и счастливые лица супругов Царевых, с цветных фото улыбаются дети и внуки. На стене в деревянных резных рамках висят большие черно-белые портреты родителей, в углу, обрамленные вышитыми полотенцами, потемневшие от времени иконы.
Старушка говорит, что жить одной в деревне не страшно. Каждую травинку она здесь знает, каждый пенек.
– Выглянула как-то в окно – две лисы ко мне из леса пришли, – рассказывает последняя жительница Долбилово. – Рыжие такие, красивые, пушистые. Я им еды вынесла, а они бешеные оказались. Шарика моего покусали, а пес потом меня за палец тяпнул – в больнице месяц пролежала: от бешенства уколы кололи. А так здесь лис много, и зайцев – прям по моей деревне бегают. Почтальонка рассказывала, будто бобров на плотине уйма, ко мне, слава богу, не наведываются.
Пару недель назад в Долбилово был буран. От сильного ветра на провода упало дерево, из-за обрыва света не стало. Электрики приехали аж через десять дней. Все дни старушка от дерева отойти боялась – беспокоилась, что какой лесник или грибник пойдет, на провода наступит и убьется.
Но гостей не было. Кроме родных сюда раз в месяц приходит почтальонка, да заезжает проведать старушку глава поселения. Вот и гости все.
Венок
Несмотря на преклонный возраст, Анна Анисимовна каждый год сажает картошку, выращивает овощи. Не может оставить детей и внуков без натуральных деревенских продуктов.
– Не хочется поближе к людям?
– А зачем? Что мне в городе-то делать? Сын каждую неделю приезжает, все, что нужно, привозит. Да и не привыкла я к автобусам этим, к людской суете. Ничего мне в городе не надо, и город не нужен! Здесь у меня живность. А Шарик сам ко мне прибился – видать, из другой деревни убежал. Вначале я его гнала от дома. День, второй проходит - он все под крыльцом лежит. Раз накормила его, сердце не выдержало. А теперь душой к нему привязалась. И Шарик за меня горой. Вот как всегда бывает? Хозяева выбирают собаку, а не наоборот. А мой пес сам меня нашел.
Держась за покосившийся забор и прислонив руку ко лбу, Анна Анисимовна вспоминает последних жителей Долбилово:
– Вон в той сгоревшей избушке баба Груша жила, ей почти 90 лет было. Как пожар лесной случился, дети ее в город забрали. Нину Алексеевну тоже родные увезли, бабу Валю в дом престарелых забрали… Мария Захаровна на горушке жила. Хворала, старая была. Я раньше проведывала ее каждый день. Потом и она померла.
Каждый год на Троицу по старой традиции Анна Царева вьет из березовых веток венок. Вешает на забор и ждет 40 дней. Есть примета: венок завянет – последний год доживаешь, листочки свеженькие – еще поживешь. В этом году завитый Анной Анисимовной венок сильно завял.
– Не хочу в это верить, но, видно, смерть ко мне близко подкралась! – рассуждает старушка. – Никогда меня моя березонька не подводила – всегда листики свежие оставались. Чувствую – последний этот год. А помирать не жалко, только и в деревне тогда жизнь кончится. Недавно сон видела – меня из Долбилово увозят, а я смотрю на удаляющиеся дома и как будто с родиной навсегда прощаюсь. Не к добру это, неужели последний год она видит одичавшие яблоньки, которые Царевы посадили во дворе родного дома в день новоселья?
…Трудно смириться с неизбежным, вот и Анна Анисимовна верит в лучшее. До конца дней.
Комментариев нет:
Отправить комментарий