По плацу танки грохотали

Краткая история первого, а поначалу и единственного советского танкового учебного заведения. Было и нет, как корова языком слизала.

О нём бы, наверное, сейчас и не вспоминали, кабы не музей Орловского бронетанкового училища, образованный на общественных началах в сентябре 1973 года.

Располагался музейчик в «доме командиров» на углу Октябрьской и Гуртьева, возглавил его фронтовик В. Копаев. В 1991 году его сменила Н. Кирилловская, любовно пестовавшая музей ровно двадцать лет, то есть вплоть до прошлого года.

Максимовна, в отличие от героических дедушек, в своих рассказах делает упор не на одних боевых подвигах курсантов училища, о которых и так написано немало, — а ещё и на бытовом укладе будущих танкистов, о том, как вращалась вокруг них повседневная жизнь города. Это, думается, не менее интересно.

- Эстетическим воспитанием курсантов занималась жена Сурена Степановича, дочь профессора, получившая крепкое дореволюционное воспитание, — говорит Нина Кирилловская. — Евгения Николаевна Шаумян знала несколько иностранных языков, работала переводчицей. Во многом благодаря ей в училище появились драмкружок, литературная студия, мощный духовой оркестр.

Вокруг Евгении Николаевны быстро сплотились жёны, сёстры, подруги преподавателей. «Женское сообщество» добилось, чтобы при училище был учреждён детсад, вскоре ставший одним из лучших в городе. Нина Максимовна до сих пор встречает орловцев, с гордостью говорящих, что они воспитывались «в танковом детсаду».

Танцы в здешнем клубе тоже ветеранам хорошо помнятся. Р. Абакумова, защитница Брестской крепости, до войны учившаяся в Орловском медицинском училище, рассказывала Кирилловской, как сама ходила к будущим танкистам на танцы, а они кричали из окон: «Рая! Тебя ждём, без тебя не начинаем!».

— А вообще училище сделалось, так сказать, рассадником кавалеров, — смеётся Кирилловская. — Тогда ведь на первом месте у девушек были лётчики, а на втором танкисты.

Не то что нынче: банкиры и бандиты. Хотелось узнать, как же оборвалась нравственная жилка русской души.

— Нина Максимовна, а о своих предшественниках-кадетах курсанты вспоминали?

— Я задавала ветеранам этот вопрос, но они сурово молчали... Лишь один из них, Василий Комкин, окончивший училище ещё в тридцать втором году, взял тетрадочный листок и на память написал восемь фамилий: «Это наши преподаватели. До семнадцатого все они преподавали в кадетском корпусе. В тридцать седьмом все репрессированы».

Двадцатый век оказался покруче монгольского ига. Хоть и тогда свои истребляли своих, да хоть церквей не губили. Петропавловский собор ненамного пережил своего визави, здание кадетского корпуса. В начале пятидесятых храм снесли только потому, чтобы сделать на его месте библиотеку Крупской, ныне Бунина. О кадетах, равно как и о танкистах, память молчала.

Музей бронетанкового училища возродил эту память, почти три тысячи экспонатов было в нём. Личные вещи курсантов, их письма с фронта, подробная карта Берлина сорок пятого года (многие орловцы дошли до Победы). В прошлом году Кирилловская передала всё это в краеведческий музей, на государственное хранение. Потому как её музей, называвшийся народным, а значит безденежным и без надлежащей сигнализации, рядом с вездесущими арендаторами, оказался в тесноте и бесприютье.

…Однажды Нина Максимовна встретила давнего знакомца, преподавателя детской музыкальной школы имени Калинникова И. Стреглова. Она знала его как человека сугубо штатского, отличного скрипача и виолончелиста. И вдруг Стреглов стал благодарить подвижницу за музей бронетанкового училища. Оказалось, он работал в духовом оркестре училища, вместе с ним эвакуировался в Майкоп, потом бил немцев на Кавказе...

Нет, прежнюю Россию мы не потеряли. Жестокие смены режимов не в силах сгубить русскую душу. Орловские танкисты, как и орловские кадеты, в равной мере любили Отечество, равно защищали его; во имя нас, их потомков. Нам бы, неудельным, теперь лишь от безнравия и беспамятья защититься.

Орловское бронетанковое училище.

Рождение: 1918 год — в городе Иваново-Вознесенске (ныне Иваново) образованы пехотные курсы младших командиров. Через три года курсы переименованы в пехотную школу.

1925 год — перевод пехотной школы в Орёл.

1930 год — пехотная школа становится бронетанковой школой, первой в РККА.

1937 год — танковая школа сделалась бронетанковым училищем.

Первый командир: Сурен Степанович Шаумян, сын одного из 26 бакинских комиссаров, расстрелянных английскими интервентами в 1918 году.

Место расположения: 1925-1941 годы — в здании упразднённого Бахтина кадетского корпуса. Бывший дом начальников корпуса стал домом красных командиров (ныне на перекрёстке улиц Октябрьской и Гуртьева).

1941 год, осень — эвакуация в Майкоп, далее в Свердловскую область, далее в город Балашов Саратовской области, где курсанты и встретили день Победы.

1946 год — дислокация в Ульяновск, поскольку здания кадетского корпуса в Орле в 1943 году не стало.

1960 год — распоряжение Хрущёва о расформировании.

Приметные факты: 1937 год — технический парк училища составил более 200 танков.

1940 год — в училище уже более полутора тысяч курсантов. Парк пополнили два батальона новеньких Т-34. Выпускники училища прошли крещение боем в Испании, на Хасане и Халхин-Голе, на финской войне.

1941 год, июнь — училище отправило на фронт 2 танковых батальона, автороту, автобронемастерскую, ремонтно-восстановительный батальон.

1941 год, начало июля — училище сформировало танковый батальон (15 танков, из них 7 — Т-34), который включён в 57-ю танковую дивизию 20-й армии.

Конец 1941 года — после эвакуации в Майкоп из личного состава училища сформирована Отдельная Орловская танковая бригада, воевавшая в составе Приморской группы Северо-Кавказского фронта

Комментариев нет:

Отправить комментарий

blogger